Высшая школа государственного аудита

26 сентября 2014 года в Президентской библиотеке имени Б.Н.Ельцина состоялась научно-практическая конференция «К 150-летию судебной реформы в России: законодательная политика по совершенствованию судебной системы – история и современность». На пленарном заседании выступили: Председатель Государственной Думы Сергей Нарышкин, Председатель Конституционного Суда Валерий Зорькин, Генеральный прокурор Юрий Чайка, Председатель Следственного комитета Российской Федерации Александр Бастрыкин, проректор Московского государственного университета Сергей Шахрай.

Влияние Судебной реформы 1864 года на политическую систему современной России

(из выступления профессора С.М.Шахрая)

Великая Судебная реформа 1864 года не была эпизодической реформаторской удачей, успешным управленческим экспериментом, а тем более — исторической «счастливой случайностью».

Даже после многих попыток контрреформ, Судебная реформа 1864 года не исчезла «в никуда». «Взрыв этой сверхновой», который полтора века назад потряс незыблемый космос царского самодержавия, оказал и продолжает оказывать самое непосредственное влияние на политическую систему современной России.

Судебной реформе 1864 года, на мой взгляд, свойственны, как минимум, три уникальных качества, которые позволили ей на протяжении 150 лет неуклонно менять политическую реальность в нашей стране.

Во-первых, сама реформа, как и положенные в ее основу идеи и принципы, продемонстрировала удивительную «жизнеспособность», даже я бы сказал, «неубиваемость». Несмотря на многократные и целенаправленные попытки контрреформ, она, как Птица Феникс, раз за разом восставала из пепла.

Во-вторых, эта реформа никогда не была «вещью в себе», а с самого начала была тесно переплетена с политическими изменениями. Фактически, речь шла о том, что в недрах самодержавия рождалась относительно самостоятельная и сильная судебная власть как один из первоэлементов абсолютно новой политической системы, основанной на принципе разделения властей. С этой точки зрения Судебная реформа 1864 года была реформой конституционной. И российская специфика заключается в том, что подлинно конституционная монархия в нашей стране начиналась именно с судебной власти.

Ну и, наконец, в-третьих, эта реформа оказалась своего рода активной энергетической точкой, воздействовав на которую можно было гарантированно оздоровить и нормализовать весь общественный организм. Опыт не раз показывал, что именно «оживление» и повышение эффективности судебной власти всегда влечет за собой в нашей стране «оживление» власти представительной. Происходит не только активизация законодательной деятельности, но и синхронизация законотворческой работы с реальными потребностями государства и общества.

Так было во второй половине 1990-х годов, когда политически расколотая Государственная Дума в течение многих лет не принимала самых необходимых законов в области государственного устройства, федерализма, избирательного права, защиты прав и свобод граждан. Именно Конституционный Суд, являясь частью судебной системы, не только взял на себя миссию «принуждения» депутатов к должному законотворчеству, но также своими решениями непосредственно заполнял правовой пробел, который на тот момент уже серьезно тормозил становление новой российской государственности. Именно судебная власть находится ближе к «земле» и реальным потребностям общества, она способна эффективно влиять на «тонкую настройку» права и политической системы в целом.

Судебная система 1864-1914 годов отвечала общему вектору политической эволюции, которое самодержавная власть переживала во всем мире: от абсолютной монархии — к конституционной. При этом, как я уже отмечал, в России демократические судебные органы существенным образом опережали своем развитии парламентские и законосовещательные институты, создавали необходимую для появления подлинной представительной власти социальную и политическую среду.

Воплотив в себе такие ключевые принципы, как презумпция невиновности; предварительное расследование по уголовным делам; гласность, устность, состязательность судопроизводства; гарантии прав обвиняемого на защиту и обязательное участие в процессе адвоката; суд присяжных; всестороннее, объективное исследование и оценку доказательств по внутреннему убеждению судьи; а также кассационный и апелляционный порядок обжалования приговоров, – александровская реформа сыграла роль сильнейшей инъекции, навсегда «привившей» идею демократического судопроизводства в самый генотип российской государственности.

Во все последующие эпохи идея Русской Фемиды, провозглашенная в 1864 году, продолжала неугасимо сиять на историческом горизонте нашей страны. Свидетельством тому – три попытки перезапуска судебной реформы, имевшие место в XX веке.
Как известно, первая – и самая впечатляющая – контрреформа имела место в 1870-1890-х годах и носила отчасти вынужденных характер, поскольку была предпринята в ответ на мощное и скоординированное политическое давление непримиримой легальной и нелегальной антимонархической оппозиции.

Тем не менее, эта контрреформа так и не смогла существенно изменить судебную систему, сложившуюся в результате александровских преобразований. Перезапуск судебной реформы, состоявшийся в 1904-1917 годах, включая восстановление в 1912 году системы мировых судов, формирование современных регламентов судопроизводства и эффективного процессуального законодательства, базировался именно на «принципах 1864 года».

Однако трагические события начала ХХ века и политические потрясения помешали этому процессу. Многое из намеченного оказалось невыполненным. Например, анализ основных принципов функционирования начавшей формироваться в первое десятилетие годы XX века административной юстиции дает основания предполагать, что, не случись октябрьского переворота 1917 года, ее значение для российской экономики поступательно бы росло. Возможно, по мере гипотетического роста и институционального развития российской экономики она стала бы прототипом современной арбитражной системы.

Однако российская история пошла иным, как оказалось, разрушительным путем. В конце 1917 года демократическая судебная система была почти мгновенно уничтожена. Эта трагическая история наглядно демонстрирует, насколько быстро даже самые лучшие, самые совершенные институты могут разрушиться от соприкосновения с безжалостной политической стихией, насколько легко суды становятся заложниками политического противостояния между властью и идеологически дезориентированными элитами.

Вторая попытка перезапуска судебной реформы – последовала через 40 лет и пришлась на период политической либерализации 50-60-х годов прошлого столетия, одной из основных целей которой была ликвидация последствий тотального попрания правовой идеи в сталинскую эпоху.

Характерно, что важнейшие судебные и судебно-процессуальные преобразования середины 1960-х–первой половины 1970-х годов прошлого века были синхронизированы по времени не только с политическими переменами, но также с прогрессивной экономической (так называемыми «косыгинской») реформой 1965-1971 годов. В результате судебные реформы внесли свой существенный вклад в феноменальный успех советской экономики времен «золотой» восьмой пятилетки (1965-1970).

Третья попытка перезапуска судебной реформы, оказавшаяся, при всех своих недостатках, наиболее удачной и многообещающей, связана уже с новой, постсоветской эпохой. (И я горжусь, что мне пришлось принимать непосредственное участие в этой работе).

Как известно, «Концепция судебной реформы в РСФСР», одобренная постановлением Верховного Совета РСФСР от 24 октября 1991 года, провозгласила необходимость глубоких преобразований в сферах законодательного регулирования, кадрового и ресурсного обеспечения, организации судебной деятельности. В частности, этот документ утвердил системную роль Конституционного Суда. Кроме того, были поставлены такие задачи, как возрождение суда с участием присяжных заседателей и института мировых судей, введение судебного контроля за правомерностью заключения под стражу, введение принципа несменяемости судей, пересмотр ведомственных показателей работы правоохранительных органов и судов и многое другое.

Эта концепция стала новой попыткой возвращения к идеалам Судебной реформы 1864 года, а ее ключевые идеи были зафиксированы в Конституции Российской Федерации 1993 года и федеральном законодательстве о судебной системе.

И, наконец, самое главное. История трех попыток перезапуска судебной реформы 1864 года, осуществленных в России течение прошлого столетия, заставляет задуматься о необходимости концептуального, а не импровизируемого подхода к судебным преобразованиям. Судебный механизм представляет собой единое, органичное целое. А потому, запуская очередную судебную реформу, необходимо, во-первых, как минимум, иметь четкое понимание ее целей, а во-вторых, четко осознавать, что успех ее будет определяться комплексным подходом.

Источник: Президентская библиотека имени Б.Н.Ельцина